Новый худрук Виктор Рыжаков: «Современник» — это особая порода людей»

— Виктoр, нaскoлькo ты знaкoм с тeaтрoм «Сoврeмeнник» в eгo нынeшнeм сoстoянии — рeпeртуaр, aктeры — и приxoдилoсь ли с кeм-тo из ниx рaбoтaть?

— Знaкoмлюсь я дoлгo. С тex пoр кaк впeрвыe Гaлинa Бoрисoвнa сдeлaлa мнe прeдлoжeниe пoдумaть o спeктaклe для труппы, прoшлo нeскoлькo лeт. Врeмя жe истeклo быстрo, и я нe успeл. Вoт тeпeрь сaмoстoятeльнo придeтся прoдoлжить этo вaжнoe пoручeниe-знaкoмствo. Дa, в этoм тeaтрe eсть для мeня близкиe и дoрoгиe люди.

— Мнe извeстнo, чтo eщe при жизни Гaлины Бoрисoвны Вoлчeк с тобой велись переговоры о твоей возможной постановке в сезоне 2020/21. Что это должна была быть за работа и состоится ли она теперь?

— «Хрестоматия» — это работа, которую мы сочиняли вместе с драматургом Михаилом Дурненковым специально для «Современника». В ней должны были быть заняты актеры разных поколений. Все планировали на вторую половину этого сезона, запустить не успели. Теперь же мне нужно думать о других, кто придет и начнет репетировать с труппой… Про себя — в последнюю очередь, сейчас важнее присмотреться, прислушаться, прикоснуться…

— Галина Борисовна Волчек… Что-то или, может, кто-то вас связывает в жизни?

— Наша связь — это время, конкретные люди и события. Встречи и разговоры о театре, мечты и фантазии о будущем спектакле. Сама идея театра, родившегося из студии. Никогда не мог понять, за что мне такая снисходительная милость и внимание со стороны этой знаменитой, сильной женщины. Всегда дорожил возможностью побыть рядом с нею, в лучах ее великодушного тепла и любви.

— В связи с назначением в «Современник», ты останешься в Центре Мейерхольда? Будешь совмещать или оставишь его?

— За последние годы нам удалось создать мощный научно-исследовательский центр, занимающийся изучением современного театра — театра будущего. Сегодня в ЦИМе работает мощная, слаженная команда, жизнь расписана и распланирована на год вперед и может свободно идти своим чередом без моего ежедневного участия. До конца сезона, надеюсь, закончим строительство и произойдет открытие уникальной новой сцены-трансформера. Мой партнер и коллега Елена Ковальская примет на себя основную «административную ответственность». Надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество будет для всех полезно и плодотворно. И конечно же, «Современник» теперь — наиважнейшая тема нового пути.

— Если ты согласился возглавить «Современник», значит, у тебя есть что предложить труппе, есть план. Первая твоя постановка в театре Волчек — что это может быть и когда начнешь?

— Все произошло трагически быстро. Для меня это почти такая же неожиданность, как и для всех. Никаких программ. Пусть пройдет время, нужно вглядеться, вслушаться, вдуматься, влюбиться… «Современник» — особенное место в истории нашего театра, место невероятного притяжения и силы. Тут есть какой-то секрет. Создатели этого театра — та легендарная семерка — конечно же, строили свой «идеальный театр» — театр одухотворенных, опаленных любовью людей. Тут мне не одному придется работать — компания важнее.

— Театру «Ленком» уже присвоено имя Марка Захарова. Ты «за» или «против», чтобы «Современник» носил имя Галины Волчек, которая без малого 50 лет (как и Захаров) удерживала «Современник» среди лидеров столичных театров? Или этого не стоит делать?

— Если бы все страны мира называли именами их великих деятелей, то нам бы не хватило места для простого собственного имени. Ведь «Современник» и есть «Современник», а Галина Борисовна Волчек есть и останется для многих той великой силой, «женщиной-строителем», символом легендарного театрального переворота ХХ века. «Современник» — это особая порода людей, это имя собственное!

— 9 января состоится официальное представление тебя в качестве худрука «Современника». Уже знаешь то ГЛАВНОЕ, что ты скажешь труппе?

— Во-первых, хорошо, что 9 января не воскресенье! И вот так и скажу: давайте попробуем вместе! Горевать и радоваться, МЕЧТАТЬ и строить! Что тут рассуждать, все знают: идеальный театр — это компания. А то, что сложно будет всем, и мне в том числе, после такого долгого и блистательного руководства, обсуждать не стоит. «Дело надо делать!» — говорил другой знаменитый современниковец, у которого я имел счастливую возможность многие годы учиться, Олег Табаков.

— И все-таки… твое мнение: может, не стоило так быстро-быстро объявлять о твоем назначении, а деликатно выдержать паузу после похорон? А то вышло так неуклюже и некрасиво… Суток не прошло с момента погребения… Ты мог сказать свое слово, типа: давайте подождем, раз есть решение… зачем так спешить, нас неправильно поймут… И действительно — тотальное непонимание и осуждение, и тут ты крайний, хотя не ты же сам себя назначал.

— Денис Евстигнеев, человек чуткий, умный и ироничный, сказал: «Это совершенно разные категории — дух и кабинет, жизнь ни на минуту не должна остановиться… все продолжается… нечего бояться». Духовное, если оно на самом деле духовное, всегда остается таковым. Учреждение же останется учреждением. А скорбь и память — без слов.

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Обсуждение закрыто.